Специалистов по акуловым рыбам в мире единицы, в Украине и вовсе один – луганчанин Николай Удовиченко, заведующий кафедрой географии ЛНУ, кандидат геолого-минералогических наук, доцент. Он увлекся акулами больше сорока лет тому назад, и сегодня является автором 45 научных публикаций, известных в том числе за рубежом. Нынче его коллекция насчитывает свыше 200 тысяч зубов хищниц. Зубов, как грибов ... после дождя Николай Удовиченко может часами рассказывать, как за миллионы лет до появления первого человека на Земле жили красивые и опасные создания – акулы. Сейчас этих рыб с огромным удовольствием изучают палеонтологи, ведь останки акул – неисчерпаемый источник открытий о доисторических временах. - Много ли в Украине палеонтологов? - Нет, в настоящий момент немного. Донбасское палеонтологическое отделение, которое возглавляю я, собственно, состоит из одного человека. А раньше на Донбассе был зарегистрирован десяток палеонтологов – в Луганске, Донецке, Алчевске, Артемовске. Надеюсь на своих учеников, которые продолжат мое дело. Один мой ученик в этом году планирует защиту кандидатской диссертации в Киеве, и вскоре вернется в Луганск. Второй ученик разрабатывает местонахождение вблизи Новопскова, пересеивает тонны почвы в поисках останков. Уже есть интересные находки – получено значительное количество ископаемых останков птиц, найден фрагмент челюсти крокодила. Вместе с моими находками зубов акулы - около 30 видов - это местонахождение следует считать самым богатым по разнообразию позвоночных в Украине. Большой интерес вызывает также найденный череп черепахи, который специалисты из Санкт-Петербурга назвали наилучшей находкой в Восточной Европе. Петербуржцы скоро приедут на Луганщину, чтобы исследовать его. - Николай Иванович, вы известны как крупный специалист по акуловым рыбам. Расскажите, как занялись наукой, и почему выбрали столь необычную сферу? - Когда я начал серьезно заниматься палеонтологией, с подобными вопросами обращался ко многим ученым. Оказалось, что все опрашиваемые имели стремление к поиску, но не в широком понимании, а в узком – палеонтологи с детства что-то выискивают. Так же и я. Первые попытки по палеонтологии состоялись во время учебы в школе: прогуливаясь, я начал обращать внимание на минералы и остатки моллюсков, собирать их. Кстати, тогда я увлекся минералами, находясь под впечатлением книг академика Александра Ферсмана, известного популяризатора минералогии. В 1968 году я вступил на учебу в Харьковский государственный университет. В том же году мой старший брат нашел несколько зубов акул в Георгиевке. После этой находки я увлекся поисками. На втором курсе у меня уже было 15 тысяч зубов. Мои научные руководители организовали поездку в Ленинград, чтобы я встретился с ведущим в то время специалистом в области изучения акул Леонидом Гликманом, и показать ему свою коллекцию. Гликман похвалил меня, но заметил, что из-за плохой сохранности зубов на них нельзя учиться. Зато продемонстрировал мне собственную коллекцию – прекрасные акульи зубы из Казахстана, с полуострова Мангышлак. - Вы сами неоднократные бывали на Мангышлаке. Что такого особенного в этом полуострове, что он так популярен среди исследователей? - В первый раз я туда попал в 1995 году. До этого было много экспедиций в разные регионы Средней Азии, в Южный Казахстан и Украину. На Мангышлак (Западный Казахстан) я попал благодаря замечательному случаю – мой коллега из Екатеринбурга вез туда иностранцев и предложил присоединиться к группе. Это был идеальный вариант для меня, ведь хорошо находиться на Мангышлаке с бывалым проводником. Чем интересен Мангышлак? Это очень богатое место для исследователя. Чего лишь стоит впадина Карагие - одна из самых глубоких в мире, с отметкой минус 132 метра! Из впадины ветром постоянно выдуваются породы, и вместе с ними на поверхности появляются зубы акул, как будто грибы после дождя. Конечно, находятся не только зубы, но и остатки черепах, птиц. Там тысячи гектаров территории без растительности, можно идти в полный рост и наклоняться только, чтобы подобрать зуб, который видно издалека. Это касается лишь зубов больших акул, но существуют еще и маленькие. Есть акулы размером с селедку, чтобы найти их зубы, нужно просеивать породу сквозь решето с расстоянием в 0,35 мм. Уникальная стрекоза - Как находите места, интересные с точки зрения палеонтологии? - Главным образом, анализирую уже опубликованные статьи. Есть добросовестные палеонтологи, которые занимаются, например, моллюсками, но находят попутно и зубы акул, и упоминают об этом в своих работах. Для меня это как наводка. Был и такой случай: однажды в журнале «Химия и жизнь» была размещена небольшая заметка о крымской Белой Скале, вблизи г. Белогорск, где туристы находят зубы акул. Я поехал в ту местность, нашел слои с остатками, и вот уже который год подряд привожу оттуда большое количество прекрасного материала. - А сколько в коллекции в настоящий момент зубов акул? - Трудно сказать. Я не считал. Когда я писал кандидатскую работу, то зубов было приблизительно 150 тысяч. В настоящий момент их намного больше, один только Крым принес где-то 50 тысяч зубов. - Где же вы их храните? - Открою тайну – я использую разные коробки, в том числе из-под обуви или конфет. В одну коробку обычно складываю все находки с одного местонахождения. Но если нужно рассортировать по видам, возникает проблема. В Украине сложно приобрести тару для таких целей. Я был в Германии на стажировке, там палеонтологи хранят материал в маленьких пластиковых коробочках или специальных капсулах. Оттуда привез 500 коробочек, но их не хватает. - Какие находки считаете наиболее удачными? – Я занимаюсь палеогеном, немножко захватил и меловой период. Нахожу зубы древних акул, которые существовали на Земле 70-30 млн. лет потому. И наибольшей удачей считаю ту, когда на одном квадратном метре находишь все зубы одной особи, но к сожалению, это чрезвычайная редкость. Понимаете, эти виды акул уже вымерли, прекратили свои существование некоторые семьи. А полный набор зубов позволяет исследователю составить представление о зубном аппарате вымерших форм. – По-видимому, много важных находок Вы сделали именно в Казахстане? – Да, особенно запомнилось открытие целого комплекса акульих зубов – из трех десятков видов. Интересно, что мой коллега накануне исследовал ту территорию, однако не заметил того, что заметил я. – Однако мало собрать находки, нужно их еще достойно представить. Как обстоят дела с реставрацией геологического музея в ЛНУ? Якобы обещали, что его откроют для посетителей в этом, юбилейном для университета, году? – С геологическим музеем связана досадная ситуация. В одной из луганских газет была размещена грязная публикация. Якобы, наш музей разрушен, а экспонаты выброшены на свалку, или же проданы. Это неправда. Музей на реставрации. Все стенды демонтированы, экспонаты пронумерованы и расфасованы по ящикам. В публикации также вспоминали бесценный окаменелый отпечаток насекомого (стрекозы). Корреспондент газеты написал, что стрекоза якобы исчезла. Откуда такая информация – я не знаю, журналист со мной не пообщался. Но отпечаток цел, находится у нас. В октябре в Луганск приедут палеоэнтомологи (специалисты по ископаемым насекомым) из Российской академии наук – они хотят тщательно исследовать окаменелый отпечаток. Конечно, нам нужен музей. Хочется, чтобы он был в отдельном помещении, чтобы экспонаты размещались в современных витринах. Ведь коллекция имеет интернациональное значение, нужно ее сохранить в достойном виде для потомков! – Разрешите задать последний вопрос: ваши планы на будущее? – Сейчас я пишу докторскую диссертацию. Хочу выпустить монографию, тем более что материала собрал на несколько книжек. А еще мечтаю поехать на Мангышлак, там еще так много неразведанного. Справка Палеонтология — это наука об ископаемых останках растений и животных. Детально изучая останки, ученые пытаются полностью реконструировать их внешний вид, биологические особенности, способы питания, размножения, а также возобновить ход биологической эволюции. Палеонтологи исследуют не только остатки собственно животных и растений, но и их окаменевшие следы, а также другие свидетельства существования. Яна Ярощук, специально для «ОстроВ»
